Корейский культурный центр в Уссурийске воссоздает народные традиции с помощью песни и танца

В Уссурийске корейский культурный центр воссоздает народные традиции с помощью национальных песен и танцев. Причем языку предков, а вместе с ним и текстам любимых мелодий и танцевальным движениям старшие учатся у своих внуков и даже правнуков. В '30-е годы их депортировали с Дальнего Востока в Среднюю Азию. Возвращение случилось в лихие '90-е. С тех пор российские корейцы стараются держаться друг друга.

Ансамбль «Корё» оттачивает с новичками танец барабанов.

Елена Ли, руководитель ансамбля «Корё»: «Лет 10 как танцуем, две группы ушли на пенсию, выпустились».

А стенка в стенку с танцующими дамами — исполненная в народных корейских традициях женская половина большого дома. Теплый подиум, соломенная ширма с тонко прописанными бабочками. И целый гардероб ханбоков.

Елена Тё, заведующая образовательным отделом Корейского культурного центра Уссурийска: «Они все называются одинаково: и женские, и мужские — ханбоки. Отличаются только особыми элементами. Вот наряд девочки, с головным убором. Это — мальчика с крохотными штанишками».

Три важных возраста отмечают корейцы, а говорят так — принимаем три стола. Когда малышу исполняется год, когда женятся или выходят замуж и примерно лет в 60 — возраст состоявшегося человека. Свои три стола большинство солистов хора «Чинсон» уже отпраздновали. Теперь поют себе спокойно.

Как сейчас, о матери молодого рыбака, которая ждет возвращения сына. А над морем бушует шторм. В '37-ом году такой шторм случился у берегов маленькой приморской деревни Верхняя Сидими, когда семью Харитона Тё, а с нею и всех советских корейцев, репатриировали в Среднюю Азию.

Харитон Тё, участник хора «Чинсон»: «Всегда вспоминал я Дальний Восток. Сейчас вернулся на свою родину, мне грустно, что этой деревни нет».

Корейцы возвращались в Приморье, зная русский, узбекский и таджикский. Только не родной. Вот и учат его заново. И начинают понимать, о чем пели на чужбине их бабушки и дедушки.

Ким Бун Ок, участница хора «Чинсон»: «Больше грустных, „Туманган“, „Журавли“, в тоске пели, потому что не верили, что вернутся сюда. Зато мы вернулись и не жалеем».

А песня о корейском рыбаке плавно переливается в белоснежную вишню, тоже ведь грустную, только по-русски. Напев этот выводим уже вместе.

Танцовщицы из ансамбля «Корё» тем временем принимаются за дворцовый танец с рукавами. Его слегка перефразировали, правда, на уссурийский лад. Чтобы современному приморскому зрителю было понятнее.